Выложила на «Сказки» хеллсинговский креатив. Когда получим подтверждение, по «Хеллсингу» будет аж 33 работы. И никто теперь единолично с первой страницы нас не скинет! Разве что наиграемся, разленимся и запустим фэндом .
Если бы я собралась написать об таком явлении, как ООС, лет пять назад, я бы призналась, что не понимаю, зачем люди пишут ООС, персонажей не в характере. Что остаётся от персонажа, если мы лишаем его характера? Блондин-брюнет? Ну так мало ли в каноне других персонажей — на худой конец можно придумать своего или взять персонажа третьего плана, от которого известно только имя. Набор каких-то сопутствующих обстоятельств: судьба, окружение? Ну так в большей части фиков, помеченных ООС, ни особенности предыстории героя, ни его друзья особой роли не играют. Что за странная любовь к герою, когда, по сравнению с каноном, от него остаётся лишь имя и условный набор данных, тоже зачастую искажённых фаноном ? Сейчас я могу понять, зачем пишется ООС. читать дальшеПонять, но не принять. Первопричину ООСшности персонажей в фике я бы нелестно охарактеризовала, как леность ума автора фика. Кому не нравится такая характеристика — придите и возразите. Леность эта проявляется: - как нежелание и неумение анализировать канон (к примеру: вот если Гарри порезал Дракулечку неизвестным заклинанием, значит он дурак и садист, и по икс, о чём пишется в остальной части книги); - как выпас на почве канона собственных тараканов (вот мне захотелось написать про изменившуюся за лето Интегру и по икс, что от Интегры даже имени не осталось, одна Инти или Тегра); - как неумение отойти от фанонного образа персонажа (пускай Роулинг в книге чёрным по белому написала, что в волшебном мире нет аристократии, а Малфои как были аристократами, так и будут. И вообще, фанон — это вторичная реальность).
Говоря об ООСшности, нельзя обойти стороной такое распространённое самооправдание, как «всё равно в характере персонажи только в оригинале, а в фиках неизбежно будет ООС». И, так самоутевшись, фикрайтер отправляется писать ООС. «Вся фанфики ООС» в фэндомах стали такой же банальщиной, как «всё равно все умрём». Напомню, что аббревиатура ООС означает out of character, «не в характере». Из чего состоит этот характер персонажа? 1) Чтобы обратить на себя внимание, каждый герой обладает некоторыми достаточно недвусмысленными характерными чертами. Это — пресловутый характер, неприкосновенные константы. 2) Есть какие-то неоднозначные черты характера, которые следуют из поступков героя, и являются вопросом интерпретации данных поступков. 3) Ну и, в конце концов, есть какие-то детали, которых в каноне никак не освещены, и которые можно разве что экстраполировать из образа, составленного по первым двум пунктам. Или придумать самому, не противореча, опять же, первым двум пунктам.
Вот нарушение пункта 1 или нелогичная интерпретация по пункту 2 и есть ООС в фике. Образ, которые не нарушает пунктов 1 и 2, ООС не является, чего бы автор не придумал по пункту 3 (привет «Взломщикам»). Только не подумайте, что я сама, перед тем, как садиться писать или читать, обвешиваю стены диаграммами, где каждого персонажа раскладываю на раз-два-три (слэшеры, молчать!). Нет, я просто сажусь и пишу/читаю. Раз-два-три — лишь попытка осмыслить, как действует мозг, определяя характер персонажа.
Следующее заблуждение: «Если писать персонажей в характере, то это будет слишком похоже на канон и скучно, да и количество сюжетов будет скоро исчерпано». А ну-ка вернёмся к пунктам 1-2-3. Характер — это не только пункт 1, это ещё и многочисленные интерпретации в пункте 2, а пункт 3 вообще предоставляет массу возможностей. Главное — раскрыть чакры пошевелить мозгами и всё будет. Не можешь — ну так и скажи, что фантазии не хватает, а не пеняй на мироздание и канон.
Очередная отмазка: «Отстаньте со своей нудной теорией, я пишу/читаю для удовольствия». Ага, я тоже. И пишу, и читаю. Но что за удовольствие читать про неизвестных мне личностей, которым автор посмел присвоить имена любимых персонажей? А если фик хорошо написан, я, честно говоря, так увлекусь, что не замечу, что у Рона карие глаза вместо голубых, или что он преувеличенно тупит. Или замечу, но мне будет совершенно всё равно. В крайнем случает решу, что передо мной, может, и скверный фик, но хороший ориджинал. То же с юмором: если юмор хорош, я не встану в позу «Алукард бы никогда!». Но и в юморе персонажи должны обладать рядом свойственных им черт: если Снейп ни с того, ни с сего кокетничает с Блэком, любовно язвя исключительно виду ради, то это не Снейп. Однако, как правило, качество произведения коррелирует с характерностью персонажей.
«Я написал в шапке ООС, чего же вы припёрлись и ворчите?». А вот я читатель, который принципиально старается комментировать прочитанное. Если уж я потратила время и энергию на чтение, то и на высказывание своего мнения оных не пожалею. А зачем я вообще дальше шапки лезла, если написано «ООС», так потому, что иные старательные авторы перестраховываются. Или пишут так хорошо, что некоторое ООС совершенно не мешает. Да и от того, что автор признает недостаток своего фика, недостатком он быть не перестаёт. Больно умные заделались, напишут предупреждений АУ, ООС, КГ/АМ, а мне, значит, не смей критиковать . В общем, уважаемые авторы, и ГПшники, и хеллсинговцы. Подытоживая вышенаписанное, такое явление как ООС всё-таки существует, и, если будем честны с собой, явление это достаточно скучно и не от избытка умения писать фанфикшен проистекает. Поэтому давайте уважать как себя, так и читателей, и ООСшностью персонажей не злоупотреблять.
Пересмотрела я имеющиеся у меня в наличии экранизации «Дракулы» и решила написать понемногу о каждой. Но, поскольку по ходу просмотра я пришла к выводу, что каждый сценарист в душе немного (или изрядно) фикрайтер-АУшник, то не удержалась, чтобы не соотнести каждую постановку с каким-нибудь автором из хеллсинговского фэндома. Взгляд на фильмы и ассоциация субъективны и несерьёзны, посему попрошу не обижаться, если кому-то ассоциация придётся не по вкусу. Вопросы по фильмам приветствуются.
Итак, открывается история экранизации романа Брэма Стокера немецким фильмом 1922 г. «Носферату: симфония ужаса». Жуткое и пафосное название, надеюсь, все пережили? Потому что дальше начинается неописуемое веселье и позитив (особенно для нас, знакомых с вампирской масскультурой последующих почти девяноста лет). Ближе к концу, веселия, правда, убавляется, но первые две трети очень хороши. Прежде всего, это натуральный, дикий, нескладный, совершенно не готишный вампир; скорее даже упырь из восточноевропейских сказок. Ну и с окружающими тоже не соскучишься: гиперромантичная дева («Ах, зачем ты убил эти прекрасные цветы?»), совершеннейшее издевательство над светлым образом Абрахама ван Хелсинга (горячим поклонникам смотреть не рекомендуется!). И ОТП вампир/гроб! кадр
Да, и письмо графа на тему: «Хочу приобрести маленький домик...» кадр Думаю, что написать подобную феерию могла бы Левиан.
«Дракула», 1931 год. Классическая экранизация, снятая на полном серьёзе, хотя юмор тоже имеет место быть. Первый готишшный вампир (Бела Лугози) и ван Хелсинг холодного нордического типа, которого не портят и не делают смешным даже преувеличенный акцент и жуткая близорукость (Эдвард ван Слоан). Для разрядки обстановки фигурирует совершеннейший псих Ренфилд, санитар Мартин, из-под чьего надзора Ренфилд регулярно сбегает, и прислуга. Персонажи действуют неспешно; пока джентльмены рассуждают, существуют ли вампиры и что с ними делать, граф успевает полетать над ними в образе летучей мыши и выманить из дома Мину. Одна из любимых сцен – как ван Хеллсинг четыре раза (sic!) осторожно перепроверяет, правда ли граф не отражается в зеркале. Четвёртый раз – не... кадр Думаю, что такой баланс серьёзности и юмора сохранила бы Мелисса.
«Дракула» 1958 год. Прелюбопытнейшая экранизация! Несмотря на то, что Кристофер Ли – очень выразительный Дракула, может даже лучший, на мой взгляд, в центре фика, пардон, фильма – отношения ван Хелсинга и Артура Холмвуда, брата Мины (первой жертвы) и мужа Люси (второй жертвы); отношения, развивающиеся от недоверия и подозрительности со стороны Артура и высокомерной снисходительности со стороны Абрахама до братства по оружию и обоюдной симпатии. И чего ещё только довообразит увлечённый зритель . А если учесть, что по этому сюжету Харкер попадает в замок Дракулы и погибает не случайно, а в результате расследования, которое они вели совместно с ван Хелсингом... Не сюжет, словом, а мечта слэшера. Абрахам и Артур, кстати, по ходу дела начинают напоминать Холмса и Ватсона; я не удивилась, узнав, что Питер Кушинг (ван Хелсинг) играл также в одной из экранизаций Шерлока Холмса. В общем, этот фик наверняка писала бы Табуретка. Конец правда был бы альтернативным, но, посколько выжившую Люси показывают лишь мельком, пришлось бы подкорректировать самую малость. Зачем двум джентльменам Люси? кадр
«Дракула», 1979 год. Безусловный лидер в номинации «самый трагический ван Хелсинг». Профессор (Лоуренс Ольвье) здесь – не консультант со стороны, а отец Мины (первая жертва), которую он после смерти упокаивает собственными руками. В целом фильм довольно мрачный: Люси из деловой прогрессивной девушки превращается в вампиршу, Дракула (Фрэнк Лангелла) по-байроновски демоничен. Жизнелюбивый доктор Сьюард (Дональд Плезанс) не спасает ситуации. Конец неоднозначен; скорее даже печален. С позволения, этот креатив я приписала бы себе. кадр
«Дракула Брэма Стокера», 1992 год. А/И Дракула/Мина во всей красе! Кинки, кинки! кинки, как они есть
Любовь до и после гроба, любовная линия в качестве обоснуя и индульгенции на все случаи жизни. Хотя экскурс в историю радует, а второстепенные персонажи (исключительный случай, когда в сценарий включили всю компанию, что гонялась за Дракулой в романе!) тоже довольно красочны, за исключением, пожалуй, совершенно задвинутого в угол Джонатана Харкера, которого не спасает даже кастинг Киану Ривза. Авторство в данном случае, несомненно, принадлежит Шинигами.
За исключением одного «но». ИМНСХО, в фильме присутствует очень сильная линия Абрахам/Мина. кадры
Абрахам в исполнении Хопкинса вообще шикарен. С учётом, точнее, без учёта задвинутого в угол Харкера, Мина оказывается между вампиром и профессором. И вот эти метания между человечностью и любовью, между снами, связью с Дракулой и реальностью, постепенное обращение в вампира – вот эту линию в качестве развёрнутой сайд-стори Дита (или Дита вместе с Серас-тян), на мой взгляд, очень интересно бы показала. Но я уже начинаю придумывать фики по фильмам, посему пора закругляться.
Вообще-то треугольник Мина-Алукард-Абрахам мне начинает нравиться. Только что в каноне Мина и Джонатан очень друг другу подходят...
читать дальше1. Уважаемые хеллсинговцы, есть ли в каноне разница, пил ли вампир кровь хозяина? Когда Алукард предлагает Серас свою кровь, он говорит, что, выпив, она освободится от служения и станет настоящим вампиром. После того, как Серас пьёт кровь Бернадотта, она становится настоящим вампиром, но Алукарда по-прежнему считает хозяином и, в принципе, какую-то связь с ним ощущает. Или эта субординация — своеобразная дань вежливости?
Ещё парочка вопросов выкристаллизовалась: 2. Откуда информация, что Уолтер учился в том же колледже Бейлиол, что и Артур с Айлендзом? Это где-то в манге упоминалось, или это авторское интервью, или разросшийся фанон? Мне не мешает, просто любопытно.
3. Что такое «Фейрбрук» и «Уингейтс» ? Вроде должны быть просто дополнительные имена на случай, если «Интегра» выросшей девушке покажется недостаточно оригинальным, но может есть и другие теории? Фамилия матери, титулы?..
4. Уважаемые хеллсинговцы, титул Интегры (и прочих Хеллсингов) как-нибудь упоминается, имеются ли какие обоснующие картинки, выводится ли дедуктивным методом? Логичнее всего смотрелось бы баронетство, но меня смущает, что баронеты не относятся к рыцарям (только имеют право на обращение "сэр"). Как это – глава рыцарского ордена не рыцарь? Абрахаму и Артуру рыцарство могли дать за заслуги, но Интегре? Рановато? Её вообще именуют где-нибудь рыцарем формально, а не иносказательно, вроде "рыцарь веры"?
Я нашла этот нищастный листочек. На третий день уборки. Бережно вложенный в ежедневник. Я не могу работать в условиях такой нездоровой собственной аккуратности !
Эти мерзавцы герои, мало того что как сядут болтать, так их не выпинаешь действовать, так ещё и на английский переходят изредка. Шпарят труднопереводимыми английскими идиомами и просто выражениями, которые чтоб на русский перевести, надо из трёх слов десять сделать. Англичане, млин... Хорошо ещё что не на каком-нибудь немецком или японском болтают. Что бы я тогда делала? Английский я хоть знаю .
Ещё по ходу вдохновения записывала на попавшуюся под руку бумажку пункты для поиска обоснуя и всякие забавные мелочи. Теперь, есс-но, надо делать генеральную уборку, чтобы разыскать эту бумажку (как она выглядела? )...
Вспомнили тут о Хармсе... Под катом — переделка хармсовских анекдотов под «Хеллсинг». Предупреждения: абсурд, издевательство над персонажами. Всё принадлежит Хармсу и Хирано, на авторство никоим образом не претендую, я — просто хулиганский бармен .
читать дальшеУ Уолтера, царство ему небесное, в Лондоне была квартира окнами на Стрэнд. Алукард очень любил ходить к нему в гости. Придет - и сразу прыг на подоконник, свесится из окна и смотрит. Кровь ему тоже туда, на окно, подавали. Иной раз там и днём и задремлет. Ему даже гроб купили специальный, только он его не признавал."К чему, - говорит,- такие роскоши?". И спихнет гроб с подоконника.
Падре Александр очень любил детей. Однажды он шел по Стрэнду и увидел впереди Герликарда. "Конечно, это уже не ребенок, это уже почти девушка, - подумал падре Александр, - все равно, дай догоню и поглажу по головке". И побежал догонять Герликарда. Алукард же, не зная намерений падре, бросился наутек. Пробегая мимо Уолтера, дворецкий вспомнил, что "Шакал" у него остался и побежал следом, чтобы помочь. Нунциат Святого престола потом подал ноту протеста, что в Британии католики подвергаются преследованиям со стороны властей.
Однажды Интегра Хеллсинг решила испугать Максвелла и спряталась на Стрэнде за углом. А Люк Валентайн тоже решил в этот день испугать Максвелла, переоделся Интегрой и спрятался за другим углом. Тут Максвелл идет. Как они оба выскочат!..
Однажды Уолтер, царствие ему небесное, сидел у окна и курил. Докурил и выбросил окурок из окна. Под окном у него была керосиновая лавка. И окурок угодил как раз в бидон с керосином. Пламя, конечно, столбом. В одну ночь пол-Лондона сгорело. Ну, посадили его, конечно. Отсидел, вышел, идет в первый же день по Лондону, навстречу - Майор. Ничего ему не сказал, только пожал руку и в глаза посмотрел. Со значением.
Снится однажды Максвеллу сон. Будто иммигрировал он в Лондон и живется ему там очень хорошо. Купил он, будто, чёрного пса неизвестной породы. И до того злющий пес - сил нет. Кого увидит, на того бросается. И уж если догонит, вцепится мертвой хваткой - все, можешь бежать заказывать панихиду. Идет Максвелл по Стрэнду, чудище свое на поводке держит, а навстречу – Интегра Хеллсинг. И надо же, тут на самом интересном месте пришли искариоты и разбудили.
Сэр Артур Хеллсинг только под конец жизни о душе задумался, а смолоду у него вовсе совести не было. Однажды Герликарда в карты проиграл и не отдал.
Однажды Люк Валентайн переоделся Интегрой Хеллсинг, напялил сверху кардинальскую мантию и поехал в маскарад. Майор увидел его и кричит: "Спорим, Максвелл! Спорим, Максвелл!"
Интегра Хеллсинг жила в своём имении, а Энрико Максвелл – в нунциате Святого престола. Обоим по делам часто приходилось бывать на Стрэнде. И уж если встретятся - беда: погонится леди Хеллсинг и хоть раз, да врежет по ему башке. А бывало и так, что впятером оттаскивали, а Максвелла из фонтана водой в чувство приводили. Вот почему Алукард к Уолтеру-то в гости ходил, на окошке сидел. Так этот дом потом и назвался - дом Максвелла.
Падре Александр очень любил детей. Утром проснется, поймает кого-нибудь и гладит по головке, пока не позовут завтракать.
Однажды у Хайнкель засорилась ноздря. Стала продувать - лопнула перепонка в ухе. Заткнула пробкой - оказалась велика, череп треснул... Связала веревочкой - смотрит, рот не открывается. Тут она проснулась в недоумении.
Максвелл любил собак. Еще он любил Интегру Хеллсинг. Писал для неё стихи, потом сам перечитывал и всегда плакал. Поплачет, вытащит пистолет и давай палить в подушки. Тут и любимая собачка не попадайся под руку - штук десять так-то застрелил. А Интегра Хеллсинг ни от каких стихов не плакала. Ни за что.
Падре Александр очень любил детей. Бывало, приведет в кабинет штук шесть, всех оделяет. И надо же: вечно Максвеллу не везло - то вшивый достанется, то кусачий. А попробуй поморщиться – падре хватит кулаком.
Интегра Хеллсинг тоже очень любила собак, но была болезненно самолюбива и это скрывала (насчет собак), чтобы никто не мог сказать, что она подражает Максвеллу. Про нее и так уж много чего говорили.
Падре Александр пришел в гости к Алукарду. Позвонил. Уолтер ему открыл. "Что Вы, - говорит, Алукард уж лет пятьсот как умер". Ну, что же, - подумал падре Александр, царствие ему небесное, я ведь тоже когда-нибудь умру".
Максвелл был влюблен в Интегру Хеллсинг. Однажды он вывел всех своих собак в Гайд-парк. Ну, они, натурально, визжат, кусают его, всего испачкали. А тут она навстречу с Серас. "Посмотри, - говорит, - охота некоторым жизнь себе осложнять. Лучше уж целибат бы отменили." Максвелл аж плюнул про себя. "Ну и дура, мне такую и даром не надо!" С тех пор и не мечтал больше увезти ее в Рим.
Алукард часто бывал у Уолтера, подолгу сидел на окне. Все видел и все знал. Знал, что Максвелл любит его хозяйку, но убивать его нельзя, а то нунциат Святого престола подаст ноту протеста. Думал к падре Александру отправиться, да леди Хеллсинг приказала "Шакал" выдавать ему лишь по особым случаям, а "Касулл" падре не пробивал. А Майор как человек Алукарду не нравился. Вздохнул и оставил все как есть.
Однажды Люк Валентайн переоделся Интегрой Хеллсинг и идёт по Стрэнду, а навстречу – Максвелл с огромным чёрным псом неизвестной породы на поводке…
Однажды Серас спросила у Хайнкель: "Правда, из Максвелла, царство ему небесное, получился скверный епископ?" "Неправда", - хотела ответить Хайнкель, но вспомнила, что у неё не открывается рот с тех пор, как она перевязала свой треснувший череп, и промолчала. "Молчание - знак согласия", - сказала Серас и ушла. Тут Хайнкель вспомнила, что все это ей снилось во сне, но было уже поздно.
Счастливо избежав однажды встречи с Интегрой Хеллсинг, идет Максвелл по Стрэнду и думает: "Все же жизнь иногда прекрасна." Тут ему под ноги огромный пёс. Черный. Враз сбивает с ног. Только встал, отряхивает с себя прах - налетает ещё свора черных собак, и вновь повергает на землю. Вновь поднялся будущий вдохновитель крестового похода и видит: навстречу ему – сам Алукард. "Конец", - мыслит епископ, - "сейчас вытащит пистолет и..." Ничуть не бывало. Алукард проходит мимо и, только он миновал Максвелла, размахивается и - хрясть полой плаща по морде. Очки, натурально, летят в кусты. "Ну, это еще полбеды," - думает головная боль нунциата, отыскивает очки, водружает себе на нос и что же видит посреди куста?.. Ехидно улыбающееся лицо падре Александра. Но падре ведь не изверг был. "Проходи, - говорит, бедолага," - и погладил по головке.
Падре Александр очень любил детей. За столом он им все сказки рассказывал, да истории с моралью для поучения.
Однажды Интегра Хеллсинг переоделась Люком Валентайном и пришла в гости к Майору. Никто не удивился, потому что в это время Уолтер, царствие ему небесное...
Уолтер, царство ему небесное, сидит у себя и думает: "Я крут, и ладно. Падре Александр тоже крут. Но ведь и Майор крут, а Алукард неимоверно крут. Когда же это кончится?" Тут все и кончилось.
Прочитала все фики на конкурсе и решила, что оценки ставить не пойду. Неприлично появляться на форуме после четырёхлетнего перерыва и заниматься избиением младенцев. Впечатление удручающее. Если юмор, то из серии «не всё, что глупо, смешно», если романс, то нафиг обоснуй, если у них любофф; и сплошь отписки АУ/ООС, трактуемые авторами как «захочу — и рыбками всех напишу» (С). Впору удариться в ностальгию «вот в 2006 был фикатон так фикатон» . Нет, и сейчас бывают интересные мероприятия. Но на других форумах.
«Однажды в Греции» читать дальше«Демон!» — понял Байрон. «Байрон!» —обрадовался Дракула, распахнул дверь чёрной кареты, запряжённой четвёркой вороных и, улыбаясь, предложил поэту укрыться от непогоды. Байрон вскочил в седло и скрылся за пеленой этолийского дождя. Девятое апреля 1824 года было неудачным днём для обоих.
ПримечаниеПримечание: Девятого апреля 1824 года лорд Байрон попал в дождь, простудился и впоследствии умер .
2. Персонаж, в которого вы никак не ожидали влюбиться до такой степени. Дамблдор. Книге где-то к четвёртой, наверное, поняла, что это не просто стандартный всезнающий старый волшебник, а интересная личность.
3. Персонаж, которого любят все, кроме вас. Ну не бывает, чтобы все любили... Из популярных — очень уж, на мой взгляд, распиарен и фанонизирован Драко Малфой.
4. Персонаж, которого вы любите, а остальные ненавидят. Однозначно ненавидит, фэндом, по-моему, только Амбридж. Из непопулярных: Скримджер, конечно же! И Джинни .
5. Персонаж, с которым вы переспите хоть щас. Кингсли
6. Персонаж, на которого хотите быть похожим. От огненного жизнелюбия и энергии близнецов Уизли я бы не отказалась .
7. Персонаж, которого вы готовы прибить. Снейпа. Местами. За подростковые комплексы. А если серьёзно — Амбридж, конечно.
8. Пейринг, от которого сносит крышу. Кингсли/Скримджер. А остальные я может ещё напишу, а потом буду любоваться
9. Пейринг, который вы ненавидите. Ненависть—это слишком сильно сказано, но гарридраки не люблю. То есть, может быть хороший фик с гарридракой, где я буду наслаждаться всем и как-нибудь вытерплю пейринг, но сам пейринг меня никак не привлекает.
10. Пейринг малопопулярный, но доступный вашему пониманию. Пейринги, в очередь! Много. Реально много. Я очень толерантна . И вообще, я читаю фики, а не пейринги.
Кто есть с кем в «Хеллсинге» и прочее 1. Первый персонаж, в которого вы без ума влюбились.Интегра. Пускай даже поначалу это была «неправильная» тв-шная Интегра; когда я подкорректировала, какая она должна быть, я влюбилась ещё больше.
2. Персонаж, в которого вы никак не ожидали влюбиться до такой степени. Серас. Я подозрительно отношусь к персонажам, так называемым «субститутам публики» - в сериалах это новичок, попадающий в некую компанию или организацию, через которого постепенно нам и раскрываются все тайны. Эти персонажи часто страдают мерисьюшностью. В «Хеллсинге» классической мерисьюшностью страдают все, а в плане нарушения логики авторской вселенной – никто, так что всё в порядке .
3. Персонаж, которого любят все, кроме вас. Кого это у нас все любят? Ну пускай будет Максвелл, как наименее возбуждающий любопытство.
4. Персонаж, которого вы любите, а остальные ненавидят. Кого это у нас все ненавидят? Из непопулярных персонажей Айлендза я люблю, пожалуй. Гроб. Надо же уравновесить нелюбителей гроба! Холиварить не будем, ладно ?
5. Персонаж, с которым вы переспите хоть щас. Артур !
6. Персонаж, на которого хотите быть похожим. Андерсон. Нравится его умение строго разграничивать, где дети, а где вампиры, не путать и вести себя соответственно. При всём фанатизме он думает своей головой и идёт против начальства, когда видит, что творится совсем неладное. 7. Персонаж, которого вы готовы прибить. Майора, за длиннющие речи.
8. Пейринг, от которого сносит крышу. И всё-таки Уолтер/Интегра. Guilty pleasure. Квазиинцест и далее по списку – когда меня это останавливало ? Собственно говоря, в этом пейринге мне и без гета хватает чувств, если уж его тогда пейрингом называть. Но если бы кто ухитрился ещё и гет туда протолкнуть...
9. Пейринг, который вы ненавидите. Нет плохих пейрингов, есть отсутствие таланта или вдохновения.
10. Пейринг малопопулярный, но доступный вашему пониманию. Не бывает недоступных, бывает мало алкоголя... Алукард/Шрёдингер, Рип/Гёрликард, Интегра/Пип, Уолтер/Зорин, Люк/Ян...
Перевод трёх страниц в начале «Романсии», которых я ни в русском, ни в своём английском переводе не видела. Кому ещё актуально — пользуйтесь на здоровье .
За перевод благодарить замечательного япониста Экзон, я лишь инициатор и консультант. И художник от слова «худо», поэтому за коряво смотрящийся текст не обессудьте .
Здесь должна была быть рецензия на «Buglar‘s trip» ака «Взломщиков» valley. Но промучавшись с год, наверное, я вынуждена признать, что написать рецензию на этот фик, со всякими «что автор изобразил, отобразил и выразил» не могу. Писать про «Взломщиков» серьёзно как-то неудобно. Неудобнее может быть только писать про «Взломщиков» несерьёзно. Чувствуешь себя, будто пытаешься объяснить некоему абстрактному собеседнику смысл умного анекдота, или, скорее, шутливой мудрой притчи. Невозможно рассказать про это удивительно гармоничное сочетание смешного и серьёзного. Это единственный фик и одно из редких литературных произведений в целом, которое я время от времени перечитываю. На всю эпопею целиком меня хватало лишь пару раз, но взять и отследить отдельную сюжетную линию или просто сесть в обеденный перерыв с кружкой чая и посмаковать эпизод-другой – это пожалуйста. «Взломщики» – это эдакий мягкий постмодернизм с человеческим лицом. Мягкий – потому что есть там и интертекстуальность, и алюзии, и игра. Но алюзии обычно достаточно прямолинейны и прозрачны, а уж кто читал фик в процессе, многое мог расшифровать и с помощью комментаторов. Постмодернистская игра зачастую подразумевает издёвку, розыгрыш персонажа, и розыгрыш там имеется, и не один, но это не игра во имя игры, а зачастую во имя той самой любви всякой разной. «Взломщики» – это прямо иллюстрация к цитате Ежи Леца «Гениальное произведение и дурак поймёт. Но только по-своему». Нет, я не хочу обозвать никого из читателей дураком, но читатели у фика действительно самые разные и видят в нём самое разное. Что тоже приятно, и, надеюсь, автора чаще забавит, нежели огорчает. Я сама начинала читать фик как просто ещё одно весёленькое приключенческое произведение про школьные годы Северуса и Люциуса – и вдруг постепенно поняла, что нас, читателей, втянули в нечто гораздо более серьёзное. А когда ближе к концу нам рассказали историю очеловечевания одного вампирёныша, оставалось лишь апплодировать стоя (правда Кесу хотелось искренне посочувствовать). Но читателей, жалующихся, что к третьей части автор исписалась, я понимаю. Прекрасно помню возраст, когда я ещё не могла читать, скажем, Пратчета или Ивлина Во, когда ум не привык ещё к смеси спрайта с абсентом смешного и серьёзного и требовал дидактической ясности и отделения мух от котлет. Искренне хочется пожелать таким читателям вырасти. Поверьте, оно того стоит . Ещё хочется добавить о связи с каноном. Несмотря на обвинения в вольности трактовки канона и приписываемом статусе едва ли не ориджинала, по духу «Взломщики» мне гораздо ближе к первоисточнику, нежели множество произведений, трактующих тексты Роулинг «всерьёз». Это пресловутое «Улыбайтесь, господа. Ведь все глупости в мире совершаются с серьёзным лицом». Потому что многие оттенки «Взломщиков» — и юмор, и становление персонажа, и обыгрывание канонной/архетипической ситуации и, разумеется, вытерпите ещё раз это слово, любовь, – всё это присутствует и в «Гарри Поттере». Разве что в книге оно других пропорциях да, может, подано проще и прямолинейнее – ну так и книги расчитаны на детей, а не на интернетных интеллектуалов . А уж если говорить о соответствии букве канона – попробуйте, придеритесь . «Взломщики» - это идеальный образец фикотворчества, каким я его вижу: не нарушая заданных автором констант, правил игры, создать нечто неожиданное и увлекательное.
А вообще о «Buglar‘s trip» лучше автора, пожалуй, и не скажешь: Опасность, любопытство, предательство, страх, боль, тоска, скука, очень сильная скука, снова страх и тоска, сожаления, опасения… жалость… Гм. Мрачновато. - Как есть, - отрезал Кес. - Зато энтузиазм, - улыбнулся Фламель. – Страсти много. И любви. Вот этого добра тут у вас полно. И вся такая разная.