В честь начала учебного года и кануна четвёртого левела .
Интегра и потомки достопочтенных джентльменовЕдинственный глаз Интегры был грозно прищурен.
— Кто это рисовал?
Гай Айлендз и Джеффри Пенвуд, отроки шестнадцати лет от роду, гордо подняв головы, хранили стоическое молчание.
— Кто, — повысила голос «тётушка» Интегра, — оставил это на столе в зале заседаний!?
На «это» успели полюбоваться все. Недурственный рисунок леди Интегры, с несколько преувеличенными, правда, формами и в обтягивающей кожаной с заклёпками одежде, больше подчёркивающей женские прелести, нежели скрывающей их. В руках нарисованная леди, как и оригинал в настоящий момент, сжимала хлыст для верховой езды.
— Кто, — вопросила Интегра уже вкрадчиво, — хочет испытать это на себе?
Юный Пенвуд заметно прикусил изнутри уголок рта, чтобы не заулыбаться. Юный Айлендз не дрогнул, но предательский румянец расползся со скул на щёки.
— И кто же из присутствующих, — повернулась Интегра к притихшему Совету Круглого стола, — голосовал за запрет телесных наказаний в школе?
В честь начала учебного года и кануна четвёртого левела .
Интегра и потомки достопочтенных джентльменов
Интегра и потомки достопочтенных джентльменов