Мастер трансфиругации (C).
Чёрт, интересно мне всё-таки посмотреть на Найи в роли Скримджера (да-да, все от силы пять минут, которые будут уделены ему в фильме 
). Всё-таки герои Найи, на мой взгляд, обычно субтильнее, и уж шестнадцатилетнего мальчишку точно вокруг пальца обвели бы.
Скримджеру, как герою, вообще-то повезло, что его убили. Потому что, чую, если бы противостояние Министерства и Упивающихся затянулось, он сделался бы таким диктатором всия Британии и такой террор развёл бы, что мама ни горюй, и двойственности «кто лучше: УпСы или мейнстрим» было бы намного больше. С другой стороны, отчасти это был бы злодей точно найевского типа, взять что Виктора из «Другого мира», что Александра Кейеса из «Славного тридцать девятого», даже немного Пеллегрин из «Верного садовника»; зло, каким в фэнтези любят изображать страшное добро: такой заботливый диктатор с добрымиголубыми глазами, который разъяснит тебе постепенно, что, да, весь этот кошмар я устроил, и потерпеть придётся, но не переживай, я ведь лучше тебя знаю, что нам нужно, и потом будет счастье всем, даром и никто не уйдёт обиженным. И ты будешь идти следом, восторженно ловить каждое слово и плакать от умиления, даже если уже прекрасно понимаешь, что ничем хорошим дело не кончится.
Не зря с главными героинями у него часто псевдоотеческие отношения, потому что герой Найи точно не любовник, а отец, ветхозаветный такой суровый отец, и конфликт с ним всегда сложен, неоднозначен и болезненен, а любовники на его фоне как-то теряются.
Ну и как без картинок после такого, а?
). Всё-таки герои Найи, на мой взгляд, обычно субтильнее, и уж шестнадцатилетнего мальчишку точно вокруг пальца обвели бы.Скримджеру, как герою, вообще-то повезло, что его убили. Потому что, чую, если бы противостояние Министерства и Упивающихся затянулось, он сделался бы таким диктатором всия Британии и такой террор развёл бы, что мама ни горюй, и двойственности «кто лучше: УпСы или мейнстрим» было бы намного больше. С другой стороны, отчасти это был бы злодей точно найевского типа, взять что Виктора из «Другого мира», что Александра Кейеса из «Славного тридцать девятого», даже немного Пеллегрин из «Верного садовника»; зло, каким в фэнтези любят изображать страшное добро: такой заботливый диктатор с добрыми
Не зря с главными героинями у него часто псевдоотеческие отношения, потому что герой Найи точно не любовник, а отец, ветхозаветный такой суровый отец, и конфликт с ним всегда сложен, неоднозначен и болезненен, а любовники на его фоне как-то теряются.
Ну и как без картинок после такого, а?
